Срок, отведенный хозяевам 97 опасных сооружений, которые мэрия посчитала самостроем, для их добровольного демонтажа, истек ровно в полночь 9 февраля. Ранее хозяевам направили уведомления о необходимости снести незаконные сооружения.
Все постройки, возведенные без разрешительных документов в зонах повышенной опасности, начали сносить в Москве ночью 9 февраля. Участки, на которых они находились, благоустроят в скором времени. Суммарно все эти объекты самостроя занимали в городе около 50 тысяч квадратных метров общественных пространств.
В декабре прошлого года правительство Москвы утвердило перечень из 104 объектов, подлежащих сносу в первую очередь. В него вошли здания, возведенные без разрешительных документов, представляющие реальную угрозу. Утверждается, что хх незаконно построили в местах, где проходят важные городские коммуникации: газопроводы, кабельные линии, водопроводы, линии освещения.
2. Первым делом я приехал на станцию метро Сухаревская. Здесь была настоящая движуха.
3. Большинство арендаторов и владельцев не освободили помещения, начались протесты, столкновения с полицией.
4. Люди быстро выносили вещи и товары, погружали в грузовики и машины.
5. Если все были оповещены о сносе, то почему сами не освободили помещения. Думали, что не снесут?
6. Ближе к часу ночи, полиция оттеснила всех людей, собравшихся вокруг круглого павильона, чтобы начать снос.
7. Ковш экскаваторы со скрипом ударил по стеклам здания. Так началась ночь демонтажа в Москве.
8. Буквально через 20 минут, павильон выглядел уже так. Конструкции очень легко ломались.
9. Рабочие зачем-то вручную разбили все стекла, перед началом работы техники. Осколки вылетели на проезжую часть, поворачивающие автомобили не видели их.
10. Люди грузили мебель, шкафы, диваны, продукты и другие товары в свои грузовики, чтобы навсегда увезти их с Сухаревской площади.
11. Внутри павильона разруха.
12. Вблизи станций метро, самострой может стать возможным источником обрушения вестибюлей, задымления, давки в случае чрезвычайных происшествий.
13. Сотовые станции рабочие аккуратно демонтировали с крыши здания.
14. Спустя полтора часа, после начала сноса.
15. Около метро Чистые пруды, наверное, самые легендарные торговые павильоны. Эта точка всегда собирала вокруг себя много различных граждан, бомжей, алкоголиков и других сомнительных личностей.
16. Лично я, честно говоря, действительно рад, что эти строения вокруг выхода из метро, наконец-то, снесли.
17. Если вы не согласны со сносом павильонов на Чистых прудах, то посмотрите старые фотографии.
18. Чуть позже часа ночи начали сносить правое строение.
19. Говорят, здесь была хорошая шаурма, но я никогда тут ее не пробовал.
20. Самострой рядом с городскими коммуникациями грозит взрывом газа, ожогами, поражением током, отравлением и многими другими авариями.
21. Спустя полтора часа, снесли активно и второй павильон. Выглядит, конечно, это все эпично!
22. Но сносить окончательно, думаю, эти строения будут еще не одну ночь.
23. Ушла целая эпоха, можно сказать.
24. Представляете, теперь с площади будут видны трамваи? Это просто прекрасно!
25. Перед выходом из метро Кропоткинская небольшие павильоны снесли уже к 2-м часам ночи.
26. Строения оказались совсем непрочными, более похожими на временные.
27. С павильонами за выходом из метро Кропоткинская возникли небольшие заминки. Когда я приехал, то их даже еще не начали демонтировать.
28. В некоторые ларьки пришлось ломать сначала двери.
29. Дело в том, что многие владельцы даже не освободили свои павильоны от вещей и товара.
30. Но рабочие аккуратно вынесли весь товар наружу, ничего не выкинули и не сломали.
31. Туалет в начале Гоголевского бульвара тоже снесли.
33. Здание у выхода из метро Арбатская.
34. Удивительно то, как вообще что-то построили рядом с Министерством обороны.
35. Но это строение будет сносить сложнее, чем предыдущие, потому что здание довольно основательное, построенное из кирпича. Очень много придется вывозить мусора.
36. К метро Динамо я приехал уже ближе к 4 утра. Здесь вообще все ларьки снесли моментально.
37. Спасибо за внимание.
«Ночь длинных ковшей», обогатившая наше право «принципом снесения», стала самым обсуждаемым правовым событием месяца и, уверен, будет обсуждаться еще долго. В дискуссии правовое положение снесенных объектов зачастую оценивается в общем виде, мол, все они — «самострой» или, напротив, по ним есть «узаконившее» их решение суда. Наконец, недавно мэр Москвы сказал , что «эти ларьки-пирамиды действительно угрожают вашей жизни».
В праве, однако, не может быть общих оценок. Каждый объект имеет свою историю. Мы собрали информацию о всех постройках, вошедших в постановление правительства Москвы от 8 декабря 2015 года № 829-ПП, санкционировавшее снос. Детальную информацию можно посмотреть в таблицах, которые приложены к этому посту (в их подготовке принимала участие редактор Закон.ру Юлия Буйная). В объекты, по которым не было судебных решений, в — по которым такие решения были. Ниже несколько наблюдений.
Объекты, о которых не высказывались суды
Из 104 объектов, которые пошли «под ковш», 43 не были предметом судебных разбирательств между Москвой и их владельцами. Причем почти на все эти объекты право собственности зарегистрировано. Лишь два из них отсутствовали в реестре (пункты 33, 84 в приложении к постановлению). Основанием первичной регистрации прав на остальные объекты, как удалось выяснить, были различные документы о вводе их в эксплуатацию, утвержденные московскими должностными лицами. Как правило, это были префекты различных административных округов. Информация указана в таблице. Иногда по названиям документов можно видеть, что объект временный или некапитальный. Тем не менее он был зарегистрирован как недвижимость. В некоторых случаях, напротив, прямо сказано, что постройка капитальная. Есть даже два объекта, зарегистрированные на основании разрешений на ввод в эксплуатацию, выданных в 2008 году, т.е. в период действия уже современного Градостроительного кодекса.
Есть некоторые объекты, происхождение которых туманно. Например, права на здания на ул. Таганская, 2 (п. 1-8) и Бол. Серпуховская, вл. 17, стр. 1 (п. 18) зарегистрированы на основании свидетельств 1997 и 1998 годов о внесении в реестр собственности на территории Москвы — этот реестр, очевидно, заменял нынешний Единый государственный реестр прав на недвижимость. Есть три объекта (п. 70, 95, 99), первичная регистрация прав на которые производилась на основании договоров купли-продажи. Причем в одном случае продавцом была сама Москва — еще в 1992 году (п. 95).
Объекты, по которым есть судебные решения
Остается 61 объект, о правовом положении которых успели высказаться суды. Они разбиты на две группы. В одной собраны дела, инициированные самими владельцами построек, в другой — дела по требованиям, предъявленным властями.
Иски собственников
Иски собственников касаются 11 объектов. Очевидно, результаты дел были положительными для истцов. Судебные решения либо стали основанием для регистрации права, либо позволили ее сохранить. Как правило, власти не шли далее апелляционной инстанции, пытаясь доказать свою правоту. Однако, возможно, зря. В единственном деле (№ А40-68342/2013) они все-таки пошли до конца и в итоге в июле 2015 года получили определение экономической коллегии Верховного суда (ВС) в свою пользу. Владелец торгового павильона оспаривал отказ в регистрации права на него. После двух кругов рассмотрения спора ВС признал отказ правомерным. Этот вывод связан с тем, что участок не предоставлялся для строительства капитального объекта и на его возведение власти не давали разрешения.
Иски властей
Споры касаются судьбы 50 объектов. Из этой группы стоит сразу исключить дела, по которым еще нет вступивших в законную силу решений, — их 6 (они в конце таблицы). В одном из этих дел власти отказались от требований. Правда, произошло это вчера. Так что отказ, вероятно, вызван тем, что исчез предмет спора. Победа была одержана вне зала суда.
Остаются 44 постройки, в отношении которых есть вступившие в силу судебные акты. Основная масса дел рассмотрена в 2014 и 2015 годы. До этого времени завершились только 4 дела.
Каковы результаты? Только в трех случаях требования властей были удовлетворены. В остальных суды отказались признавать постройки самовольными и санкционировать их снос (как правило, именно так были сформулированы требования) или признавать зарегистрированное право отсутствующим (такие требования заявлялись значительно реже). Причем по этой категории дел Москва старалась идти до последнего. Большинство окончательных судебных актов вынесено Арбитражным судом Московского округа (всего по 22 делам, некоторые касались нескольких объектов), и пять раз правота кассации подтверждалась ВС или Высшим арбитражным судом. Один раз ВС согласился с решением о сносе. Правда, высшие суды просто не передавали дела на пересмотр и, таким образом, не высказывались по результатам полноценного рассмотрения дела.
Получается, из 104 объектов, перечисленных в постановлении правительства о сносе, суды, в том числе высшие, фактически запретили сносить 42. Детали каждого дела приводить было бы избыточно. Общая канва всех дел вырисовывается довольно четко.
Как правило, споры шли о сносе различных павильонов, построенных на участках, предоставленных властями под временные объекты. В конце 1990-х или начале 2000-х право на такие временные объекты регистрировалось в ЕГРП. Иногда при регистрации указывалось на временный характер сооружения, иногда к моменту регистрации объекты уже переходили в разряд капитальных на основании реконструкции и проведенной экспертизы. При этом власти города принимали объекты в эксплуатацию, согласовывали их реконструкцию, предоставляли участки в аренду и продлевали срок аренды. В начале 2010-х договоры аренды перестали продлевать. Начали заявлять иски о сносе построек как самовольных.
Типичная реакция судов — власти пропустили срок исковой давности. Они прекрасно знали о постройках и что эти постройки из себя представляют. Из правила о применении исковой давности к требованиям о сносе самовольных построек есть одно исключение — давность не применяется, если постройка угрожает жизни и здоровью граждан. Этот вопрос суды, как правило, тоже рассматривали и на основании заключения экспертизы приходили к выводу, что такой угрозы нет. Поэтому причин не применять исковую давность у них не было. Иногда власти не пытались даже заявить о том, что надо проверить, угрожает ли постройка жизни и здоровью граждан.
Особая категория — дела, в которых заявлено только требование о признании права отсутствующим. Здесь истцы говорили: сооружение на самом деле является движимостью и поэтому должно быть исключено из реестра. Такие дела заканчивались проигрышем, так как ответчикам удавалось доказать капитальность сооружений и обоснованность регистрации их как недвижимости. Впрочем, в одном деле городу удалось выиграть. Он заявил необычное требование о сносе временного павильона (№ А40-21667/2012), не основанное на ст. 222 Гражданского кодекса о самовольной постройке. По сути, это был иск об освобождении участка после истечения срока договора аренды. Ответчик не говорил о том, что павильон — недвижимость.
Итог
История с «ночью длинных ковшей» напомнила другой сюжет — виндикацию незаконно приватизированных квартир от их нынешних собственников. Вопрос доходил до Европейского суда по правам человека (ЕСПЧ) и закончился постановлением по делу «Гладышева против России» 2011 г. Сейчас логика ЕСПЧ в этом деле насаждается в российской судебной системе. Так, председатель ВС Вячеслав Лебедев, выступая на семинаре-совещании председателей судов в начале этой недели, говорил, что нельзя органам, которые разрешали приватизацию и проверяли документы, потом идти в суд с требованием о возврате квартир.
Типологически эта ситуация близка к той, в которой оказались владельцы снесенных торговых точек. Власти сначала разрешили им что-то построить, приняли в эксплуатацию (иногда несмотря на то, что получившийся объект не соответствовал условиям разрешения), а потом просят эти объекты снести. Одно дело, если постройкой до сих пор владеет тот, кто ее возвел. Здесь можно попытаться доказать нечистоплотность застройщика, на что намекал мэр Москвы в другом своем известном
В страстном оправдании московской «ночи длинных ковшей» примечательным образом сошлись как кремлевские пропагандисты - типа Дмитрия Киселева, так и их оппоненты - типа Ксении Собчак.
Первые уверяют, что погром торговых павильонов был проведен по закону, что там имело место сплошное нарушение санитарных норм, и вообще «давно было пора».
Вторые соглашаются, что давно было пора, хотя и признают, что громили в нарушение закона. Но иначе было никак. И вообще, закон этот «вредный и лукавый». А потому исполнять его не обязательно. Если нельзя, но очень хочется, то можно. Цель оправдывает средства.
Мысль не нова: о приоритете «революционной целесообразности» над законностью впервые было заявлено сто лет назад. С известными последствиями.
С тех пор эту песню на разные лады исполняли многие - включая, кстати, известного юриста А.А.Собчака (заявлявшего, что «нельзя понимать закон буквально», и что «плохой закон» он исполнять не будет).
Что касается нынешних времен, то налицо публичный отказ российских властей от выполнения международных соглашений о территориальной целостности Украины.
Если эти соглашения, по сути, объявлены «ничего не значащими бумажками» - стоит ли удивляться, что такими же «бумажками» объявлены свидетельства о собственности на торговые павильоны? Удивляться надо другому: что кто-то и по сей день полагает Ксению Анатольевну оппозиционеркой…
Теперь - о том, что «ночь длинных ковшей» прошла по закону.
Ложь: закон был грубейшим образом нарушен.
Московские власти, как известно, опирались на постановление правительства Москвы № 829-ПП от 08.12.2015 «О мерах по обеспечению сноса самовольных построек на отдельных территориях города Москвы». Постановление, в свою очередь, опирается на статью 222 Гражданского кодекса РФ. А точнее - на его пункт 4 (появившийся в июле прошлого года), и устанавливающий административный порядок сноса «самовольных построек».
В этом пункте действительно есть норма о том, что власти «могут принять решение о сносе самовольной постройки в случае создания или возведения ее на земельном участке, не предоставленном в установленном порядке для этих целей, если этот земельный участок расположен в зоне с особыми условиями использования территорий (за исключением зоны охраны объектов культурного наследия (памятников истории и культуры) народов Российской Федерации) или на территории общего пользования либо в полосе отвода инженерных сетей федерального, регионального или местного значения».
Вот только есть два важных «но».
Первое. В административном порядке могут быть снесены лишь те строения, которые ранее СУДОМ признаны самовольными постройками. Это точка зрения юриста, авторитет которого вряд оспорим: бывшего председателя Высшего Арбитражного суда РФ Антона Иванова.
В сети «Фейсбук» Иванов объяснил, что требование о признании постройки самовольной отрицает право собственности на нее, и такое отрицание в соответствии с Конституцией мог совершить лишь суд. При этом административный порядок касается только требования о сносе «самовольной постройки», но не касается требования о признании ее самовольной: возможности признать постройку «самовольной» в административном порядке Гражданский кодекс властям не предоставил.
То есть, московские власти должны были в суде доказать, что снесенные ими павильоны были «самоволкой». Чего они не сделали. А там, где они пошли в суд - в большинстве случаев, проиграли.
Второе. Указанный пункт 4 статьи 222 ГК РФ обязывает власти в течение недели со дня принятия решения о сносе самовольной постройки направить лицу, осуществившему самовольную постройку, копию данного решения, содержащего срок для сноса самовольной постройки, который устанавливается с учетом характера самовольной постройки, но не может составлять более чем 12 месяцев.
В указанном постановлении правительства Москвы, в свою очередь, говорится, что собственникам самовольной постройки, правообладателям земельного участка, на котором создана самовольная постройка, направляется копия решения о сносе в виде письма Госинспекции, в котором указывается срок осуществления сноса. Срок сноса устанавливается с учетом характера самовольной постройки (например, постройка высотой менее 5 м и площадью до 500 кв. м должна быть снесена в 30-дневный срок).
Сообщение о планируемом сносе размещается на сайте мэра и правительства Москвы. Текст сообщения и копия направленного письма передаются в префектуру административного округа, на территории которого создана самовольная постройка. Префектура размещает текст сообщения о планируемом сносе на информационном щите в границах земельного участка, где осуществлена самовольная постройка.
Ничего этого сделано не было: для владельцев снесенных павильонов «ночь длинных ковшей» оказалась полной неожиданностью. Не было ни заблаговременного направления копий решений о сносе, ни размещений этих решений на информационных щитах, ни прочего. Все держалось в тайне.
Иначе говоря, московское правительство нарушило не только закон, но и собственные решения.
И в нормальной стране Сергей Собянин после «ночи длинных ковшей» уже писал бы мемуары «Как я был мэром Москвы».
